Любите свой край родной, знайте его историю.
К 200-летию нашего города.
«Настоящий историк, на мой взгляд,
должен писать, опираясь на документы».
В.В. Шигин
200 лет назад, 29 апреля (по старому стилю)/ 11 мая (по новому стилю) 1824 года, был основан город Кокчетав (ныне Кокшетау) как военное укрепление и административный центр Кокчетавского внешнего округа в соответствии с положениями «Устава о Сибирских Киргизах», утвержденного 22 июля 1822 года императором Александром I. На основании данного Устава в состав Западно-Сибирского генерал-губернаторства вошла территория Среднего жуза.
В 1819 году командиром Отдельного Сибирского корпуса, наказным атаманом Сибирского казачьего войска был назначен герой Отечественной войны 1812 года, генерал-лейтенант Петр Михайлович Капцевич (1772 – 1840), а несколько позже, в 1822 году, по рекомендации Михаила Михайловича Сперанского (1772 – 1839), Петр Михайлович стал первым генерал-губернатором Западной Сибири (1822 – 1827).
Официальное открытие второго внешнего округа с приказом (администрацией) под названием Кокчетавского состоялось 29 апреля/ 11 мая 1824 года в местности на южной стороне Кокчетавских гор, в районе нынешнего Борового., а 17 сентября 1824 года Правительствующим Сенатом Российской империи было утверждено это открытие. В томе № 39 сборника «Полное собрание законов Российской империи с 1649 года по 12 декабря 1825», посвященном 1824 году, на 529 странице под номером 30.061 сделана запись:
«30.061. Сентября 17. Сенатский. Об открытии в Сибири второго внешнего округа с Приказом оного, под названием Кокчетавского.
Правительствующий Сенат слушали рапорт исправляющего должность Омского Областного Начальника, коим доносит, что на основании Высочайше утвержденного в 22 день Июля 1822 года Устава о Сибирских Киргизах, 29 Апреля сего года открыт второй внешний округ с Приказом оного, под названием Кокчетавского. Приказали: о сем для сведения дать знать всем Гг. Министрам, Военным Генерал-Губернаторам, Генерал-Губернаторам, Военным Губернаторам, управляющим Гражданскою частью, Губернским и Областным Правлениям и Правительствам и Присутственным местам указами; в Святейший же Правительствующий Синод и во все Правительствующего Сената Департаменты и Общие оных Собрания сообщить ведения.»
В фондах Российской национальной библиотеки в Санкт-Петербурге в Рукописном отделе хранится «Донесение от 30 апреля 1824 года первому начальнику Омской области полковнику Семену Богдановичу Броневскому (1787-1858) о торжественном открытии Кокчетавского окружного приказа и об отношении к приказу киргизского населения»* (ф. IV, шифр 836):
«1824 г. апреля 30. Донесение чиновника Омской области начальнику той же области Броневскому о торжественном открытии Кокчетавского окружного приказа и об отношении к приказу киргизского населения.
29 апреля на многочисленном собрании в Средней киргиз-кайсакской орде султанов, старшин и биев и простого киргизского народа на южной стороне Кокчетавских гор Кокчетавский окружной приказ открыт торжественно. Старшим султаном выбран сын покойного хана Валия султан Габайдулла, а заседателями в приказ от киргиз — почетнейшие старшины из рода худайберды-атагаевского Джингара Байтолин и из рода исеньбокты-киреевского — Мусет Яныбеков.
Открытие округа происходило следующим образом. В 10 часов поутру собрался перед линией лагеря весь отряд в парад, штаб- и обер-офицеры в полной форме, а нижние чины в мундирах и полном вооружении, пешим строем. К прибытию на площадь при доме, устроенном для дивана, собравшихся близ отряда киргизских султанов, старшин и биев и прочего их народа, сделан тремя пушечными выстрелами сигнал.
По прибытии их пред дом дивана на площадь принесено туда имеющееся при отряде 3-го линейного казачьего полка знамя при конвое одного взвода с трубачами при игрании марша на трубах. Вслед оного маршировал повзводно отряд и выстроился фронтом повыше площади и киргиз перед домом дивана, знамя постановлено в середину отряда при самом собрании.
По устроении фронта и собрания читаны одним из переводчиков статьи из высочайше утвержденного в 22 день июля 1822 года о сибирских киргизах устав, переведенные на киргизский язык. По прочтении оного, предложено султанам на основании статей того устава избрать добровольно из среды себя старшего султана для управления округом и председательствования в диване и по одному к каждому кандидату для занятия мест в случае смерти или долговременной болезни, либо отсутствия избранных заседателей до будущих срочных выборов; потом предложено всему народу избрать по родам волостных султанов, по выборе которых предложено им назначить старшим в аулы.
По окончании [произведенных] таким образом, выборов старшего, султана, кандидата его, заседателей, кандидатов их и волостных султанов, на постланных перед домом дивана коврах, принесено муллой, выбранными султанами, заседателями, кандидатами, старшинами, биями и всеми вообще киргизами по их вере и закону на коленях всемогущему богу, подателю всех благ — моление, а трубачи перед тем проиграли на молитву.
По совершении моления, приведены муллой, по установленной форме перед алкораном по их обряду, все султаны, старшины и бии со всем собравшимся киргизским народом на верность подданства, а выбранные старший султан, заседатели, кандидаты их и волостные наличные султаны, вместе с тем, и на верность службы к присяге.
Акт клятвенного обещания, составленный на русском языке и переведенный на киргизский, читан был муллой; слова его повторяли все присягавшие, а потом акт подписали почетнейшие в народе, равно как и выбранные, старший султан и заседатели, а неумеющие писать прикладывали собственноручно свои печати. После сего произнесено муллой по изданной форме, переведенной на киргизский язык, многолетие Государю Императору со всей высочайшей фамилией и потом произнесено оное Государственному совету, Прав. сенату, российскому воинству, высочайше утвержденному по делам сибирским комитету, генерал-губернатору Западной Сибири, областному начальству, верноподданному России доброму киргизскому народу и вновь избранным для управления Кокчетавским округом султанам и старшинам. Многолетие таковое повторено одним из российских чиновников и на русском языке, с тем вместе произведено 31 пушечных выстрела, а отряд, после пропетия обученными из киргиз певчими многое лето, произносил громко троекратное «ура»; трубачи играли штуки, киргизы, по обычаю своему, с отрядами делали старшему султану поздравление: изготовленный российский герб, двуглавый орел с надписью большими золотыми буквами на российском и киргизском языках «Кокчетавский окружной диван» вознесен на устроенный поверх дома дивана высокий шпиц.
Потом выбранные старший султан и заседатели из киргиз введены в дом дивана, внесен и поставлен на приличном месте портрет Государя Императора и открыто на столе зерцало. Старший султан, заседатели и чиновники российские в сем первом заседании, заняв свои места, а переводчики, помещаясь в передней комнате дивана, составили акт торжественного открытия Кокчетавского окружного дивана на российском и киргизском языках, который потом подписан старшим султаном, российскими чиновниками и заседателями из киргиз, а неумеющие из сих писать приложили собственноручно к оному свои печати, и сим заключилось первое в сей день присутствие окружного дивана.
Между тем, отряд строем повзводно проходил церемониальным маршем перед линией лагеря с отнесением на прежнее место полкового знамени. По окончании в диване присутствия и военного парада, киргизские старшины прилично, по их обычаю, были угощаемы; нижним чинам на тот день выдана порция: по чарке вина и одному фунту баранины; при угощении старшин выданы некоторым бедным из них незначительные подарки, приготовленные из суммы окружной, на сей предмет назначенной, и предоставлено киргизам по их желанию произвести любимое им зрелище и гулянье — байгу, т.е. бег лошадьми с назначением трех призов удачнейшим. В вечеру зажжен фейерверк из приготовленных нескольких ракет, и народ киргизский разъехался по своим аулам.
Г-н Григоровский, представив ведомость (копия с которой здесь прилагается) о волостях, вошедших в состав Кокчетавского округа, доносит, что исчисление семейств и душ в оных есть только приблизительное, ибо оное делано было с показания самих киргиз, которые, как он заметил, по гнездящемуся еще во многих из них предубеждению от ложных внушений, что они наравне с прочими в России иноверцами будут обложены повинностями, количество семейств в подразделениях родов показывали гораздо менее, нежели сколько их есть действительно, гласную же перепись линейное начальство из предосторожности не предполагало еще делать.
Сверх сего: 1, поелику туртугульские роды в состав Каркаралинского округа не вошли, то старший султан Кокчетавского Габайдулла получил известие, что туртугульцы ныне приближаются к Кокчетаву и пришлют непременно своих старшин с просьбой о принятии их в порядок нового устройства и причислении к Кокчетавскому округу, число же их простирается более 3000 юрт или семейств; 2, в показанные по ведомости 17 волостей нагай-караульские роды, кочующие совокупно с ханшей Айханымой Валиевой, коих считают до 1000 юрт или семейств, не помещены потому, что от них не было на выборах и при открытии окружного приказа старшин, но и сия волость вероятно войдет также в Кокчетавский округ; 3, старший султан Габайдулла объявил г-ну Григоровскому, что и султан Сортай в недоумении: откочевать ли далее или принять новое устройство; и поелику в первом случае киргизы, при нем кочующие, его оставят и останутся спокойными на прежних их кочевьях, то султан Габайдулла и полагает, что Сортай вскоре изъявит желание на присоединение и якшалык-караульцев к Кокчетавскому округу, в коих считается до 500 юрт или семейств.
Г-н Григоровский, донося, что по усиленной просьбе всех султанов и старшин, он на другой день открытия приказа, т.е. 30 апреля, пришел к оным от кокчетавских гор в центр волостей расстояния оттоль верст в 70 между Кокчетавом и Иман-Тау в равнине сих двух высоких хребтов к ур. Азат, присовокупляет, что он занимается ныне внутренними распоряжениями к прочному устройству порядка в Кокчетавском округе, ознакомляя старшего султана Габайдуллу и заседателей от киргиз с их новыми обязанностями, в статьях высочайшего устава изложенных, объясняя им, каким образом вводить благоустройство в волостях и в чем российские чиновники со всем своим усердием способствовать им старанием и трудами для блага киргизского народа будет. Он находит нужным пребывание свое в степи продолжать еще на несколько времени, дабы всем сообразно обстоятельствам оставить подробнейшее на всякий случай наставление окружному приказу.»
В фондах Российской национальной библиотеки в Санкт-Петербурге в Рукописном отделе хранится «Рапорт председателя Омского областного правления подполковника Антона Григоровского (председатель Омского областного правления Смоленского драгунского полка подполковник Григоровский участник похода на турок, войны 1812 года) генерал-губернатору Западной Сибири Петру Михайловичу Капцевичу (1772 – 1840) о выступлении султана Сортая в связи с открытием Кокчетавского окружного приказа»* (ф. IV, шифр 836):
«1824 г. апреля 30. Рапорт председателя Омского областного правления подп. Григоровского генерал-губернатору Западной Сибири Капцевичу о выступлении султана Сортая в связи с открытием Кокчетавского окружного приказа.
Вместе с донесением моим, Вашему выс-ву ныне посылаемым, о совершенном вчерашнего числа торжественном открытии Кокчетавского окружного приказа, имею честь Вашему выс-ву донести о нижеследующих обстоятельствах.
После личного свидания моего 22 числа марта с султаном Габайдуллой и прибывшими с ним старшинами предположено было открытие окружного приказа в половине сего месяца. В ожидании перемены погоды, удобнейшего [для] собрания киргизских старшин из волостей и родов, между линией, Кокчетавом и Ишимом кочующих, и вследствие объявленного прежде выступления из Петропавловска отряда, через команды наши предварительно с прокламацией и уставом в степь посылаемые, согласий и подписок киргиз на введение из волостей Ногой и Якшилык-Караульских, кочующих к стороне линии по Ишиму, послал я 28 числа марта из 15 человек команду с есаулом Безъязыковым и с муллой к султанам в тех волостях Сортаю и Тортаю, написав им пригласительные письма о прибытии к половине сего месяца к Кокчетаву с старшинами и биями для выборов старшего султана и чиновников, открытия окружного приказа и разбирательства барант, вновь произведенных, прося особенно султана Сортая, чтобы он, за учиненную при отправлении уже в степь отряда подведомственных ему киргизами волости баранту лошадей, приказал просящих правосудия удовлетворить, что там, где российские войска находятся, производить сие зло не должно, ибо всякий из входящих в округ киргиз будет от того защищаем. Есаул Безъязыков, дошед к султану Тортаю, мужу известной ханши Айханымы, отдал мое письмо султану Тортаю, который при ханше собрал старшин и биев, равно и тех из киргиз, с которыми нужно было по барантам, вновь учиненным, сделать разбирательство. Возвращался с ним к отряду, по пути через Якшилык-Караульскую вол., заехал с письмом моим к султану Сортаю, но сей мятежник с собранными им вооруженными киргизами остановил султана Тортая и следовавших с ним старшин и биев, которые, опасаясь угроз его мстить им и их кочевьям, если они сюда поедут и согласятся на открытие окружного приказа, там остались. Есаул Безъязыков, имевший строгое от меня запрещение входить в какие-либо их распри, и мулла словесным наставлением сколько ни действовали увещанием и убеждениями, чтобы он следующих с ними добровольно старшин и биев не удерживал и не угрожал, если он сам не хочет ехать, но он через посланных в ближайшие к нему кочевья нарочных собирал киргиз, и внушая им, что русские приносят им гибель, расстроил ехавших с Безъязыковым старшин и биев, которые, боясь угроз того мятежника, не поехали далее.
Оный же мятежник с азартом вручил есаулу Безъязыкову письмо для доставления ко мне, которое подлинное с российским переводом при сем прилагается. С сим только письмом возвратился ко мне Безъязыков со своей командой и муллой, донося при том, что мятежник Сортай отрядил за ним преследовать до вершин р. Чаглынка до 60 человек вооруженных киргиз, как понимать должно, с таким намерением, чтобы препятствовать объявлению прокламации и высочайшего устава, ибо и тот экземпляр, который он принял, с презрением отдал Безъязыкову. Между сим, когда сюда собирались султаны, старшины и бии от родов атагаевского, киреевского, кипчаковского и канжигалинского, по дошедшим слухам, мятежник Сортай послал к линии в кочевья тех родов возмущать киргиз к непринятию введения порядка и устройства и откочевывать к нему, рассевая нелепости, более тех, какие изъясняет в письме своем, и угрожает бедным нападениями, внушая, что отряд русских пришел в степь на время и возвратится, что султан Габайдулла против его, Сортая, ничего не значит, и что все его к России происки уничтожатся. И сего же апреля 28 числа, накануне открытия окружного приказа, прибывши сюда, верноподданный наш киргизец Атаевской вол. коллежский асессор Токтамыш Янузанов объявил, что из караульцев, подведомственных мятежнику Сортаю, учинили 26 числа апреля угон от его, Токтамыша, и прочих агатаевских киргиз более 300 лошадей, что на пути возвратил он до 200, а более 100 угнаны. Происшествие сие начало было колебать и собравшихся сюда киргиз, что защита со стороны нашей не сильна, но приложено со стороны нашей всевозможное старание, особенно через наших прежних верноподданных с линии, здесь у меня при отряде находящихся, из киргиз-чиновников, и с увещаниями расторопного и умного муллы, уверять желающих порядка и устройства киргиз, чтобы они от мятежника были безопасны. И с сим уверением ускорило было собрание старшин и биев из родов и волостей ближайших, чуждых согласия с мятежным Сортаем, для выбора старшего султана, заседателей и открытия окружного приказа, что и совершено вчерашнего числа. А ныне, по официальному окружного приказа рассуждению, дабы оградить разъездами и пикетами из казаков, как караванные дороги и караваны, которых петропавловское купечество ныне ожидает из Бухарии, Ташкении и Кокании, и особенно охранить киргиз, принявших покровительство наше, от нападения мятежника Сортая, равно оправдать и уверение наше в возможной их защите, определено: отправиться из места окружного приказа г-ну войсковому старшине Лукину с командой казаков по предполагаемой черте Кокчетавского округа, начав к стороне Ишима и с того места, где мятежник Сортай возмущает и угрожает желающим нашего покровительства, поставить пикеты и разъезды для сообщения с окружным приказом, но, как мятежник Сортай в нынешних своих кочевьях заграждает черту сообщения почти от линии с волостью Ногой-Караульской, от которой сюда следовали старшины и бии на выборы, но мятежником Сортаем задержаны, и волость оная, просившая нашего покровительства, не может от сего отряда надежно и уверительно в глазах киргиз защищена быть малой частью казаков, а много туда отделить — не достало бы их на другие по округу предполагаемые пикеты и разъезды и содержания приличного и нужного караула при самом приказе, как и для устройства назначенных при оном по нынешнему военному времени заведений, то я распорядился таким образом, чтобы по некоторому числу казаков на короткое время из Пресновска от 1 до 2 и 3 казачьих полков к местам откочевок, просивших нашего покровительства ногай-караульцев, где ныне жена хана Валия, и оттоль сделать от мятежника Сортая свободным и безопасным сообщение сюда, к окружному приказу, просившим нашего покровительства киргизам, и с сим вместе в самом начале уничтожить мнимые замыслы мятежника Сортая, а преданных нам киргиз утвердить в справедливости нашего уверения сильной защитой и приохотить дальнейших киргиз к принятию добровольному вводимого устройства. Я должен признаться Вашему выс-ву, что доброе поведение казаков много может способствовать к порядку и устройству, и что Кокчетавский внешний округ служить может открытым примером киргизам в дальнейшем охотно принимать наше покровительство, но в таком случае, где обиженный в глазах наших от мятежников отдавшийся нам в покровительство киргизец не получит сильного защищения, теряется к нам и уважение и доверие. Пример вышеизъясненный поступка мятежника Сортая, когда задержаны им старшины и бии, показал, что кроме убеждений, которые в легкомысленном и глупом народе ничего не действуют, необходимость требует соображать с обстоятельствами и благоразумием употребить и меру силы.
При отряде состоит благополучно, больных нет и умершего ни одного не было, лошади довольствуются подножным кормом, худшие поддерживаются частию овса. О способах усиления для охранения Кокчетавского округа военной стражи частию казаков из 1-го, 2-го и 3-го полков по 50 человек, я отнесся, дабы не потерять времени и утвердить киргиз сильной нашей защитой к командирам оных полков и дал знать войсковой коммуникации.»
В фондах Центрального государственного исторического архива в Санкт – Петербурге хранится «Прокламация генерал-губернатора Западной Сибири от 7 января 1824 года, адресованная киргизскому населению, биям, султанам в связи с введением Устава о Сибирских Киргизах»* (ф. 1264, on. 1, д. 326, лл. 19-20):
«1824 г. января 7. Прокламация генерал-губернатора Западной Сибири, адресованная киргизскому населению, биям, султанам в связи с введением Устава о Сибирских Киргизах.
Во всенародное известие киргизских сибирских орд.
Всем вельможным из рода ханского старшим султанам, почетнейшим султанам, старшинам, биям и всему вообще доброму киргизскому народу от великого до малого с пребывающими с ними иноземцами.
Всероссийский Государь Император, обращая по великодушному и всемилостивейшему снисхождению своему внимание на состояние народа киргиз-кайсаков, искавшего с давних времен могущественного покровительства России, и убеждаясь единым человеколюбием рукой сильной водворить в народе сем благоустройство, утвердить в нем согласие, спокойствие, тишину и общий порядок, доставить всем и каждому безопасное и ненарушимое владение собственностью, предотвратить единожды навсегда вкоренившиеся варварские обычаи, пресечь самоуправства, мятежи, междоусобия, грабежи и баранты, самим народом признаваемые гибельными, предохранить спасительными средствами от всяких могущих случиться общих бедствий и, словом, устроить народу киргиз-кайсаков и прочим пребывающим с ними племенам благоденствие и счастие. По внимательном рассмотрении образа жизни, веры, нравов, обычаев и законов киргиз-кайсакского народа, доведенных до высочайшего Е.В. сведения в настоящей истине, [Е.В.] высочайше соизволил повелеть избранным по воле своей из членов Российского Государственного Совета первейшим особам составить сходные с состоянием народа киргиз-кайсаков и соответствующие собственным его пользам правила, коими достигнуть бы можно было с удобностью того, чтоб упрочить народу сему твердое, постоянное и непоколебимое благосостояние.
Правила таковые по зрелом рассуждении о всех обстоятельствах, до положения и пользы народу киргиз-кайсаков относящихся, быв изложены, удостоены высочайшего Е.И.В. утверждения и обвещены как вновь изданный закон всенародно во всей России под заглавием Устава о Сибирских Киргизах.
Вследствие сего особое управление в Западной Сибири, в г. Омске вновь учрежденное под именем Омской области, для введения Устава того в действие открыто и готово уже приступить со тщанием и усердием к исполнению всемилостивейше дарованного сибирским киргизам Устава и ввести на основании изложенных в нем правил порядок в степях и в народе там пребывающем со всей точностею. Не приступая, однако же, к действительному начатию сего, я, как постановленный от Е.И.В. главным блюстителем порядка в губерниях, к области Западной Сибири составляющих, обязанностью поставляю предварительно права, выгоды и обязанности в означенном Уставе для киргиз-кайсаков изображенные в переводе на языке киргизском предложить во всеобщее всех и каждого известие, и с тем вместе торжественно объявить, что вся степь киргиз-кайсаков сибирской орды приемлется в особенное покровительство и на попечение Российского Правительства.
При сем извещается, что Всемилостивейший Государь Император предоставляет народу киргиз-кайсаков принятие сего Устава добровольному желанию, которого областное начальство и ожидает письменно или чрез депутации, и после решительного согласия имеет быть учинено неотложное распоряжение к выбору старших султанов и старшин, к открытию округов и к ведению в оных высочайшего Устава.
Таковой даруемый доброму народу киргизскому новый Устав удостоверит каждого из них, сколь велика Высочайшая милость и благодеяния сим ознаменовываются, и сколь вящие против прежнего действие по сему Уставу утвердить народ сей в общей и частной тишине и безопасности.
В событии сего желания Всемилостивейший Государь наш с полным уверением надеется, что народ киргизский поведением своим соответствовать будет толикому об нем милосердному и справедливому Е.В. попечению, что со введением прочного Уставом сим устройством, в сем только едином порядке народе киргизском, избавляясь от междуусобных мятежей и барантов, пребывать может на вечные времена в покое и счастии, и не постигнуть никогда бедствия целых семейств от болезней и других гибельных происшествий, в народе киргизском доселе существовавших, но вследствие восстановляемого порядка, наслаждаясь даруемым благоденствием, обязывается сей же народ достодолжным сохранением непоколебимо своей верности к Российскому Государю и повиновением законной власти.
Я, по званию моему местного здесь начальника, особенно приветствуя монаршей милостью почтеннейшие фамилии султанов, происходящие из знатнейшего рода ханов: Аблая, Барака, Ишимхана, Ханбабы, Турсунхана, уважаемые самим Государем Императором, коих высокая народоблагородной крови отличается по достоинству, но терпит, беднеет и наглыми барантовщиками не уважается; ныне приятным себе долгом поставляю уверить их, что с принятием Высочайшего Устава воспользуются они отличным покровительством, и под защитой твердой не постигнут их никогда от наглых самоуправств бедствия, но при спокойном владении своими собственностями пребудут они навсегда в вящем уважении, равномерно поздравляя и почтенное духовенство, в звании его уважаемое с дарованными выгодами, удовольствием себе поставляю изъяснить, что оно в настоящем установлении порядка, действием и благоразумными своими наставлениями усугубит еще более к себе от всех почтение и уважение.
Генерал-губернатор Западной Сибири генерал от инфантерии -[Подпись неразборчива]» (Капцевич П.М. – АИЩ).
*Казахско-русские отношения в XVIII-XIX веках (1771-1867 годы). Алма-Ата. Наука. 1964 (Сборник документов и материалов)). Раздел второй. 1822-1847 годы.
За сто лет до этих событий, в 1730 году, Хан Эбулхаир (Абулхаир) (ок. 1680 – 17 августа 1748) с целью защиты от джунгарского разорения просит императрицу Анну Иоанновну (28 января 1693 – 17 октября 1740) о принятии его со всем киргиз-кайсацким народом в подданство России. 19 февраля 1731 года императрицей Анной Иоанновной была подписана Жалованная Грамота Старшине Киргиз-Кайсацкой Орды Эбулхаир Хану и всему войску о принятии их в Российское подданство (о принятии в российское подданство Младшего жуза).
«Жалованная Грамота Старшине Киргиз-Кайсацкой Орды Эбулхаир Хану и всему войску о принятии их в Российское подданство:
Божией поспешествующей милостью, Мы всепресветлейшая, Державнейшая, Великая Государыня Анна Иоановна, Императрица и Самодержица Всероссийская и пр. и пр. и пр. Киргиз-Кайсацкой Орды Эбулхаир Хану Старшине и всему Кайсацкому Войску Нашего Императорского Величества милость:
Понеже Мы, Великая Государыня, Наше Императорское величество, из писания твоего Эбулхаир Хана, чрез посланцов твоих Кутлумбета Куштаева да Сеинткула Куйдантулова, усмотрели желание твое со всем твоим владением быть в подданстве Нашем и с подданными Российскими – с Башкирцами быть в миру; а те посланцы твои Эбулхаир Хан словесно здесь доносили, что желаешь ты Хан с войском Кайсацким быть в подданстве у Нас на следующих пунктах: Первое, обещаетесь Нашему Императорскому Величеству служить верно и платить ясак, так как служат Башкирцы. Второе, чтоб от подданных Российских обид и разорения вам никакого не было. Третье, ежели на вас Кайсаков будут нападать какие неприятели, чтобы вы могли от того Нашим Императорского Величества защищением охранены быть и счислять бы вас с подданными Российскими. Четвертое, чтоб Ясырей, взятых от вас Башкирцами и прочими Российскими подданными, вам возвратить, а вы обещаете взятых Россиян отдать и с Башкирцами, и с Калмыки быть в миру. И Мы, Великая Государыня Наше Императорское Величество тебя Киргиз-Кайсацкого Эбулхаир Хана Старшину и все Киргиз-Кайсацкое войско пожаловали, повелели по прошению вашему принять вас в подданство на вышеизображенных требуемых вами пунктах. И потому надлежит вам Хану и всему войску Кайсацкому содержать себя всегда в постоянной верности к Нашему Императорскому Величеству и к Нашим Наследникам, и когда по указу Нашего Императорского Величества будет вам наряд куда на службу Нашу с другими подданными Российскими, с Башкирцы и с Калмыки, тогда вам с ними вместе во определенные места ходить со всякою охотою. На Башкирцов и на Яицких казаков и на Калмык и на других Русских подданных никаких нападений, набегов и обид весьма не чинить и жить с ними мирно и бессорно; такожде купцам Российским подданным ездящим из Астрахани и из других мест с караваном и особо к вам и чрез ваши жилища и кочевья в другие места, никакого препятствия и обид не делать, но наипаче оных от всяких опасных в пути случаев охранять и в проездах их вспоможение чинить. Посланцы твои Эбулхаир Хана допущены были пред Нас и в бытность их в Москве довольствованы кормом, и на отпуске пожалованы Нашим жалованьем и отпущены к тебе Эбулхаир Хану, и подводами и в дорогу на корм такожде удовольствованы; впрочем на милость Нашего Императорского Величества быть тебе Эбулхаир Хану надежну.
Дана в Москве лета 1731 Февраля в 19 день, Государствования Нашего второго года.»
В конце 1731 года Эбулхаир (Абулхаир) и батыр Букенбай направили своих представителей в Средний жуз, обещая хану Шемяке (Семеке) (1660–1734) в случае принятия российского подданства обеспечить безопасность региона с помощью российских войск. Хан Шемяке (Семеке) принял данное предложение. 10 июня 1734 года императрицей Анной Иоанновной была подписана Грамота хану Шемяке (Семеке) о повторной присяге принятой ранее в Российское подданство Средней орды.
«Грамота императрицы Анны Иоанновны к Шемяке хану Средней орды.
Божией Милостию Мы, Анна, Императрица и Самодержица Всероссийская и прочая, и прочая, и прочая.
Нашему подданному Шемяке хану, старшинам и всему кайсацкому Средней орды войску Нашего Императорскаго Величества милость.
Нам, Великой Государыне, Нашему Императорскому Величеству, известно, как в 1731 году ты, Шемяка хан, в бытность посланнаго Нашего в киргиз-кайсацкую орду мурзы Тевкелева, в подданство Наше вступил, и в верности к Нам присягу учинил, а потом, преступя тое присягу, твоей орды кайсаки на Наших подданных башкирцев нечаянно напасть и разорение им учинить хотели, а после в другой раз ты, Шемяка хан, сам с своими кайсаками на них же башкирцев приходил и, как сперва, так и в другой приход от тех Наших подданных башкирцев побеждены, и в том другом приходе, не входя до крайности, съехався с башкирцами помирились, и ты, Шемяка хан, по-прежнему, а старшина и войско вновь Нам, Великой Государыне, к Нашему Императорскому Величеству, на верность присягали, и о принятии в Наше подданство со всенижайшим прошением нарочных посланцев на Уфу присылали, которые, твои посланцы, и назад к тебе отпущены, и понеже ныне по Всемилостивейшему Нашему Императорскаго Величества соизволению посланы Наш статский советник Иван Кириллов да полковник вышеобъявленный мурза Тевкелев для строения при устье реки Орь города, и дана им полная мочь киргиз-кайсацкой орды ханам и старшине и всему войску Наше соизволение объявить и Наших верных подданных милостию Нашею обнадежить, и желающих быть в подданстве Нашем утвердить присягою, того ради Мы, Великая Государыня, Наше Императорское Величество, по Самодержавной Нашей власти и со особливаго Нашего киргиз-кайсацкому народу милосердия, тебе, Шемяке хану, старшине и всему кайсацкому Средней орды войску, ежели вы по намерению вашему в подданство к Нам верно приходить и быть желаете, учиненную твою, Шемяки хана, по первой присяге проступку Всемилостивейше прощаем, а впрочем, что тебе, Шемяке хану, и всему войску кайсацкому Средней орды делать и как поступать надлежит, о том имеют указ Наш вам объявить статский советник Кириллов и полковник Тевкелев.
Дана в С.-Петербурге. Июня 10 дня, 1734 года, государствования Нашего 5-го года. У подлинной грамоты Ея Императорскаго Величества государственная печать. (Грамота не была вручена в виду смерти хана Шемяке. См. Добросмыслов. Тургайская область (исторический очерк), т. I, Тверь, 1902, стр. 17, сноска 12).»
10 июня 1734 года императрицей Анной Иоанновной была подписана Грамота к бекам, батырам и киргизам Большой орды о принятии их в Российское подданство и принесении ими присяги.
«Грамота Императрицы Анны Иоанновны к бекам, батырям и киргизам Большой орды.
Божией милостию Мы, Анна, Императрица и Самордержица Всероссийская и прочая, и прочая, и прочая.
Киргиз-кайсацкой орды бекам Коадарби, Тюляби, Сатай-батырю, Кангилдии батырю и Буляк батырю и всей той киргиз-кайсацкой Большой орде Нашего Императорскаго Величества милость.
К Нам, Великой Государыне, к Нашему Императорскому Величеству писали вы, всенижайше донося, что та Большая орда обещается быть в подданстве Нашем, а подданный Наш Абулхаир хан всеподданейше Нам доносил, что он вас уже в подданство Наше принял и с тем прислал сюда ко Двору Нашему посланцев ваших Аралбая и Арас Гелди батыря и при них от себя нарочного Тайлымбет батыря, и Мы, Великая Государыня, Наше Императорское Величество, на то ваше прошение, Всемилостивейше склоняясь, соизволяем вас в подданство Наше принять на таких же кондициях, на каких в подданство Наше принят Абулхаир хан с войском кайсацким Меньшой орды, о чем в Нашей, Императорскаго Величества, грамоте ко оному Абулхаир хану писано с нарочно к нему отправленным Тайлымбет батырем и Байбек Тулюнгутом, и уповаем, что по тому Нашему указу он, Абулхаир хан, о том сам известие учинил. А ныне Мы, Великая Государыня, Наше Императорское Величество, с особливого Нашего милосердия ко всему киргиз-кайсацкому войску соизволили послать отсюды статского советника Ивана Кириллова и Нашего ж полковника мурзу Маметя Тевкелева, и указали город при устье Орь реки построить для удобнейшаго и скорейшаго Нашего подданного Абулхаир хана, и старшин, и всего войска, такожде и других киргиз-кайсацких и каракалпацкаго в Наше подданство пришедших орд ханов, и старшин, и всего войска, и посольства от наших и ваших неприятелей охранения и защищения, в чем во всем от Нас, Императорскаго Величества, дана им, статскому советнику Кириллову и полковнику Тевкелеву, полная мочь, и вам, киргиз-кайсацкой Большой орды бекам Коадарби, Тюляби, Сатай батырю, Кангилдии батырю и Буляк батырю, и всей той киргиз-кайсацкой Большой орде, Наше Всемилостивейшее соизволение о сем выдать, и во утверждение вашего в подданство Наше прошения и вступления, ради учинения обыкновенной всеподданической Нам присяги, прибыть вам бекам и старшине самим к оным Нашим подданным, статскому советнику Ивану Кириллову и полковнику Тевкелеву, и при них тое вашу присягу учинить и, учинятую вашу на верность Нам присягу содержать оную во всех пунктах непременно и служить Нам верно, а Мы, Великая Государыня, Наше Императорское Величество, за службы ваши будем вас всегда в Нашей Императорской милости содержать. Посланцы ваши по Нашей Императорской к вам милости представлены здесь пред Наш Императорской престол и допущены к руке Нашей, и содержаны во всякой милости, и на отпуске пожалованы, и в дорогу кормовыми деньгами удовольствованы, и отпущены к вам с сею Нашею, Императорскаго Величества, грамотою, а на словесное их доношение ответ им учинен словесно ж, вам бекам и батырям посылается Нашего Императорскаго Величества жалованьи по росписи, посланной на вашем языке.
Дана в Санкт-Петербурге. Июня 10 дня, 1734 года, государствования Нашего 5 года. У подлинной Ея Императорскаго Величества государственная печать.»
https://kokshetau200.kz/istoriya-goroda-kokchetava-nyne-kokshetau-v-dokumentah-1-chast/
https://kokshetau200.kz/istoriya-goroda-kokchetava-nyne-kokshetau-v-dokumentah-2-chast/
https://kokshetau200.kz/istoriya-goroda-kokchetava-nyne-kokshetau-v-dokumentah-3-chast/
https://kokshetau200.kz/istoriya-goroda-kokchetava-nyne-kokshetau-v-dokumentah-4-chast/
https://kokshetau200.kz/istoriya-goroda-kokchetava-nyne-kokshetau-v-dokumentah-5-chast/
https://kokshetau200.kz/istoriya-goroda-kokchetava-nyne-kokshetau-v-dokumentah-6-chast/